Как продать левым «столкновение цивилизаций»

Мы уже знаем, что такие понятия, как демократия и свобода, могут быть извращены и подстроены под империалистическую политику [1]. Так, в своих выступлениях Джордж Буш неоднократно показывал себя мастером лишать слова их истинного смысла. Но, принимая в расчет ненависть, испытываемую его администрацией к самому понятию светскости [2], становится понятно, почему она отвергает использование этого слова в продвижении собственной политики. Говоря о своих целях, они в лучшем случае считают развитие «светского» общества наименьшей задачей в «демократизации» Ближнего Востока.

Напротив, в глазах значительной части европейцев, в частности французов, светскость является ключевым фактором одобрения политики. Именно к такой политике относится социальная модель, противостоящая концепции «столкновения цивилизаций» [3]. Вот почему вышеупомянутая модель, в свою очередь, берется на вооружение и извращается европейскими сторонниками администрации Буша.

Извращение смысла

Светскость – это вид социальной организации, в котором Закон является результатом разумной дискуссии, исключающей личные убеждения. Эта система гарантирует каждому свободу совести (включающую в себя право быть атеистом и богохульником) и гражданский мир. Государства, выбравшие такую модель, немногочисленны, и Франция – редкое исключение. Однако и в этой стране медиа-политические силы стремятся придать понятию «светскость» другой смысл. Дело о ношении исламских хиджабов во Франции служит тому доказательством [4].

В связи с этим делом в обществе началась кампания, стремящаяся сделать из светскости не гаранта мирного сосуществования граждан без различия по религиозному признаку, а способ угнетения определенной части населения, мусульман, а значит французов арабского происхождения. Господствующий в стране класс отказывается разделить экономическую и политическую власть с этой частью населения. Таким образом, бичевание ислама – способ помешать французам, чьи родители родом из стран Магриба, проникнуть в правящий класс. Используя риторику «столкновения цивилизаций», эти атаки становятся еще более яростными и опасными [5]. Так, защита светскости превратилась в защиту вымышленной иудео-христианской идентичности Франции [6]. В этой пропаганде мусульмане представляются людьми, по своей природе враждебными понятию светскости. Таким образом, препятствование их политическому и социальному утверждению выдается за единственный способ защитить эту извращенную светскость.
Для значительного количества левых европейцев концепция, сталкивающая иудео-христианский и мусульманский мир, лишена всякого смысла. Придерживаясь интернационализма и светских убеждений, эти люди не считают религиозную и культурную принадлежность связанными с какими-либо географическими зонами, не воспринимая подобные заявления как убедительный аргумент в поддержку противостояния.

Однако понятия «светскость» и «Республика», искажаемые некоторыми левыми СМИ, подаются в форме, одобряющей политику Вашингтона и Телль-Авива. Все чаще и чаще мы становимся свидетелями противопоставления арабского мира, якобы враждебно настроенного по отношению к правам человека, и светского общества с его правами женщин. Нас пытаются убедить, что самопровозглашенный демократический Запад, в котором верховенствуют светскость и права человека, находится под угрозой ислама.
Подобную концепцию можно рассматривать как адаптированную версию «столкновения цивилизаций» для привлечения на свою сторону левого электората и протестных движений. Кроме того, демонизация всех течений ислама при помощи непрерывных сомнительных уподоблений, призвана дискредитировать мусульманские организации и помешать созданию широкого антиимпериалистического союза.

В прошлом Вашингтон продемонстрировал свой недвусмысленный интерес к контролированию протестных движений. Эта задача была осуществлена в том числе и путем финансирования различных альтерглобалистских организаций [7]. Но чаще всего все заключалось в простом навязывании собственной проблематики и лексики, а также в ограничивании дискуссионных тем в рамках протестных движений. Во Франции подобная тактика нашла вольных или невольных последователей в издании Charlie Hebdo и ассоциации Prochoix.

Charlie Hebdo представляет собой ведущий еженедельник леворадикальных кругов Франции. Газета была основана в 1992 году Филиппом Валем и кичилась своим родством с сатирическими журналами 60-70-х гг. Hara-Kiri и Charlie. Главный редактор еженедельника Филипп Валь в прошлом был певцом и юмористом, популярным в альтернативной среде. В 90-х гг. он принял участие в основании Réseau Voltaire и недолгое время входил в руководящий состав. Он все больше и больше отдаляется от организаций сопротивления, несмотря на то, что еженедельник по-прежнему сохраняет влияние в этих кругах.

Prochoix представляет собой феминистскую организацию, основанную в 1997 году Фиаметтой Венер, Каролин Фурест и Моруни Тюрло. Изначально в круг вопросов организации входили права женщин и гомосексуалистов, противоречащие догматам религиозных и экстремистских движений. В связи с этим организация начинает издавать журнал, в котором публикуются работы его главных вдохновительниц Фиаметты Веннер и Каролин Фурест. Постепенно этот журнал, как и сама организация присоединились к борьбе с «исламизмом», понятием, смысл которого они существенно расширили, охватив множество мусульманских организаций [8]. С 2004 года Фурест и Веннер сотрудничают с еженедельником Charlie Hebdo.

Сегодня в обоих изданиях, предоставляющих трибуну Валю, Фурест и Веннер, можно найти эссенциалистское прочтение ислама, противное неполноценному видению светскости, прав человека и Республики. По мнению вышеупомянутых личностей, французские мусульмане стремятся, путем последовательных провокаций, подорвать светское общество, а многочисленные мусульманские организации связаны с исламистскими и террористическими группировками, что делает их крайне подозрительными в глазах левых.

Возникновение « исламистской опасности»

Фокусирование Charlie Hebdo на опасности, которую представляют собой мусульманские движения, началось в конце 2003 года. До этого подобное видение ситуации было гораздо более редким и терялось в глобальной антирелигиозности, поразившей все вероисповедания.
Однако 23 октября 2002 года в еженедельнике вышла статья, удивившая читателей. В ней философ Роберт Мисрахи (Robert Misrahi), регулярно публикующийся в этом издании, восхваляет книгу La Rage et l’orgueil (Гнев и гордость) – расистский антимусульманский памфлет итальянской журналистки Орианы Фаллачи(Oriana Fallaci). Несмотря на то, что Фаллачи стравнивает репродуктивную способность европейских мусульман с размножением крыс, хроникер утверждает: « Книга и ее автор были оклеветаны: Ориана Фаллачи не является расисткой. » [9] и добавляет: « Будучи итальянкой, она так же протестует против отрицания, пользующегося спросом у европейской общественности, как если бы она была француженкой, например. Мы не хотим ни видеть, ни осудить тот факт, что именно ислам предпринял Крестовый поход на Запад, а не наоборот. Мы не хотим замечать, что многочисленные теракты, происходящие во всем мире, ясно демонстрируют единую волю и являются элементами одного плана. » [10].

В статье ислам (а не только исламизм) представлен агрессивно, в состоянии войны с Западом, объединившийся в исполнении некого неизвестного плана. Стиль и изложение явно были бы одобрены Дэниэлем Пайпсом [11], принадлежащим, однако, к совершенно противоположному политическому течению. На следующей неделе газета опубликовала возмущенные письма читателей, шокированных статьей, а также заявление редакции, дающее понять, что и работающие в издании журналисты не одобрили статью предыдущего номера. Вскоре Роберт Мисрахи покинул журналистскую команду Charlie Hebdo, и можно было подумать, что произошло лишь случайное недоразумение.

Все изменилось в октябре 2003 года после проведения в Сен-Дени Европейского социального форума (FSE), отмеченного острой полемикой по поводу участия в нем мусульманских организаций. После вторжения американцев в Ирак Форум стал первым собранием такого рода, предоставив альтерглобалистским и мусульманским движениям возможность встретиться и обсудить политику империализма. Еще летом 2003 года заявление об участии мусульманских организаций вызвало бурю возмущения в атлантистских кругах. Наибольший протест вызвал возможный приезд на конференцию Тарика Рамадана, опубликовавшего статью о коммунитаристской позиции французских евреев интеллектуалов, защищающих Израиль [12].

5 ноября 2003 года Филипп Валь опубликовал редакционную статью, в которой выступил против присутствия на форуме Тарика Рамадана [13]. С этого момента его журнал постепенно переходит к систематическому изобличению исламистской угрозы, печатая карикатуры, в которых мусульмане представлены бородатыми людьми в джелабах, бьющими женщин, антисемитами, призывающими к терактам. Ранее подобные карикатуры появлялись лишь в крайне правой прессе.

Кроме того, в этот период Каролин Фурест и Фиаметта Веннер публикуют Перекрестный огонь, светскость под угрозой еврейского, христианского и мусульманского фундаментализма»[« Tirs Croisés, la laïcité à l’épreuve des intégrismes juifs, chrétien et musulman», Caroline Fourest et Fiammetta Venner, Calmann Lévy, октябрь 2003. Это произведение было скрупулезно исследовано Садри Киари(Sadri Khiari) на сайте Les mots sont importants : « Несколько комментариев по поводу " Tirs croisés " », январь 2004]].
На обложке книги можно прочитать, что « После 11 сентября 2001 года мир живет с неотступной мыслью о мусульманском терроризме. Но эти страшные теракты не привели к глубокому осознанию причины терроризма, каковой является фундаментализм. После 11 сентября западный мир вбил себе в голову, что в жестокости повинен исключительно ислам, что позволило принять и одобрить концепцию «столкновения цивилизаций». (...) [Каролин Фурест и Фиаметта Веннер] опровергают эту иллюзию, доказывая, что очень часто (…) мир мусульман-фундаменталистов удивительно похож на мир, восхваляемый иудейскими и христианскими фундаменталистами. ». Однако это предисловие обманчиво. В действительности, книга, не только не выступает в защиту светскости, но и создает у читателя впечатление, что во всех своих проявлениях мусульманский фундаментализм гораздо опаснее иудейского и христианского. Каждая глава выстроена так, чтобы доказать эту мысль, а мусульманскому фундаментализму посвящено более половины книги. Авторы не скрывают своего отношения: « Было бы неправильно не замечать, что мусульманский фундаментализм наиболее опасен. Среди всех фундаментальных течений исламизм занимает ведущее место. В настоящее время он обладает всеми возможностями для того, чтобы осуществлять политику диктата и терроризировать тех, кто ей противится. Но эта сила никак не связана с глубинными различиями между исламскими фундаменталистами и фундаменталистами христианскими и иудейскими. (.) Эта растущая вредоносность не имеет ничего общего с религией, а связана с ее инструментализацией. » [14], « На фоне мусульманского фундаментализма иудейский и христианский фундаментализм выглядят маргинально и в любом случае не приводят к значительным последствиям. » [15].

Если исламизм и представляет собой опаснейшее направление фундаментализма, это связано с его спецификой. Так, не будучи самым жестоким религиозным течением, « Он единственный использует огромное количество террористов-смертников » [16]. Тот факт, что иуднйские фундаменталисты пользуются поддержкой ЦАХАЛа в развертывании поселений на палестинских территориях, не учитывается авторами, как и проповеди Билли Грэхема, чья неправительственная организация следовала в Ираке по пятам американских войск с целью обратить «освобожденное» население.

Кроме того, по мнению авторов, исламизм предпринимает действия, делающие его более опасным, чем остальные экстремистские течения. « Финансирование исламизма также не поддается никакому контролю » [17] и поэтому « полученные средства могут обеспечивать террористические операции. » [18]. Если в распоряжении иудейских и христианских фундаменталистов находятся немалые средства, то они – результат легальной экономики и, следовательно, поддаются правовому регулированию. Совсем по-другому дело обстоит с исламистским финансированием, проистекающим из непонятных источников, и которое может иметь под собой криминальную основу. По мнению авторов, истинная проблема мусульманского фундаментализма состоит в том, что он представляет собой экстремистскую форму религии, которая, в отличие от христианства и иудаизма, не познала своего agiornamento(обновлению), и виноват в этом арабский мир, неспособный улучшаться и преобразовываться. « Отсутствие развития в некоторых арабских/мусульманских странах связано с их неспособностью к секуляризиции. Два этих явления автоматически поддерживают друг друга. » [19], « Отвергнув западную гегемонию, единственные реально популярные социальные движения не руководствуются духом Просвещения, а черпают радикальные взгляды в мусульманском фундаментализме, пусть даже поддерживаемые ими архаизм и недоразвитость способствуют установлению западной гегемонии на Востоке. » [20]. Именно так происходит переход от изобличения исламизма к изобличению цивилизации в целом.

Через несколько месяцев после публикации книги Фиаметта Веннер начала активно сотрудничать с Charlie Hebdo, в то время как Каролин Фурест стала внештатным сотрудником журнала. Таким образом, они получили возможность донести до читателей журнала точку зрения, изложенную в Tirs croisés, регулярно публикуя статьи, изобличающие опасность, которую, по их мнению, представляет собой ислам для светской Франции. Впоследствии они напишут, на этот раз по отдельности, две книги: Frère Tariq [21] и OPA sur l’Islam de France [22].

В этих произведениях женщины еще более усовершенствовали свои нападки на исламизм. Сосредоточившись на Тарике Рамадане и Союзе исламских организаций Франции (Union des organisations islamiques de France (UOIF)), они предоставляют читателю образ воинствующего ислама, стремящегося уничтожить светскую модель общества и сломить Республику, навязав ей собственные законы. В частности, в обоих эссе (где подчас попадаются абзацы, совпадающие до запятой) авторы заявляют, что полемику о ношении хиджаба начали французские мусульмане, надеясь подчинить Республику терпеливой подрывной работой. Искажая факты, они утверждают, что закон о ношении хиджаба никак не связан с манипуляциями Николя Саркози, вновь поднявшего этот вопрос [23] с целью импортировать во Францию концепцию «столкновения цивилизаций», а является вынужденной мерой, принятой Францией после того, как она осознала масштабы подрывной деятельности, ведущейся против нее исламистами. « Изначально 80% членов Комиссии Стази выступили против идеи принять подобный закон, но скоре общественное мнение заставило их изменить свою позицию. В течение нескольких недель СМИ и общественность с ошеломлением обнаружили размах нанесенного светскости ущерба: женщины, отказывающиеся лечиться у врачей-мужчин, мотивируя это «исламским целомудрием», ученики, протестующие против уроков о Вольтере и эволюционизме, школьница, спрашивающая, в каком направлении находится Мекка, чтобы помолиться посреди урока. » [24]. По мнению авторов, Николя Саркози был резко раскритикован прессой не потому, что вновь открыл эту полемику, а потому что, на их взгляд, слишком потворствовал «исламизму».

Естественно, это видение событий перекочевало в Charlie Hebdo, не упустивший возможность заявить, что «бородатые» заставляют своих жен носить хиджабы и нападают на законы Республики. Именно эту идею Филипп Валь продвигал в своих редакционных статьях: « В действительности, хиджаб – стратегическое средство, позволяющее, принижая женщин, бороться против равенства в школах Франции.» [25].

К этому видению ислама, конечно, прибавляется образ мусульманского терроризма, изобличение которого Фиаметтой Веннер, Филиппом Валем и некоторыми другими членами редакции заняло всю полосу. Именно эта новая ориентация журнала стала одной из причин ухода из него социолога Филиппа Коркюффа: « Charlie Hebdo непосредственно взялся за составление «заговоров » посредством статей Фиаметты Веннер об исламе. Постоянно прибегая к смешению ислама как религии, различных течений политического ислама, фундаментализма и терроризма, Charlie Hebdo, за исключением нескольких мужественных защитников различий между этими понятиями и их сложности, записался в крестовый поход («европейской») Цивилизации против («мусульманского») Варварства » » [26].

Борьба с арабской политикой Франции

Придерживаясь вышеописанных взглядов на мусульманский мир, Charlie Hebdo предпринимает регулярные атаки на французскую политику в отношении арабов. По мнению Фиаметты Веннер, диктует ее мусульманское население Франции. Она даже намекает на то, что французы магрибского происхождения способствовали проигрышу Лионеля Жоспена в первом туре президентских выборов 2002 года, наказав его, таким образом, за противодействие этой политике: « 5 мая 2002 года более 82% населения Франции переизбрали Жака Ширака президентом. (…) В тот же вечер десятки тысяч французов вышли на площадь Республики, чтобы выразить Жаку Шираку свою радость и облегчение. Многие из них были выходцами из стран Магриба. Камеры запечатлели народное одобрение правого кандидата, известного своей проарабской внешней политикой, в то время как его соперника на выборах социалиста Лионеля Жоспена закидали камнями в Палестине, после того, как он назвал Хамас [27] террористическим движением . » [28].

В связи с тем, что арабский мир населен теократами и террористами и проповедует неискоренимый антисемитизм, Франция бесчестит себя, поддерживая сердечные отношения с входящими в него странами и религиозными мусульманскими группами. Подобное прочтение французской дипломатии получило особенное развитие в статьях, посвященных захвату французских журналистов в Ираке.
Во-первых, в редакции Charlie Hebdo не возникло ни малейшего сомнения в том, что захват французских заложников – дело рук исламистов [29], часто приравниваемых к членам иракского сопротивления. В частности, на протяжении всего времени, что корреспондентка газеты LibérationФлоранс Обена пребывала в плену, первую полосу Charlie украшали напоминающие об этом изображения, в большинстве которых были карикатурно изображены исламисты (борода, джелаба, нож или пояс с взрывчаткой, коварная улыбка). Во всех случаях захвата заложников журнал постоянно задавался вопросом о роли в этих событиях французских мусульманских организаций и личностей, с которыми должны связаться французские власти для освобождения журналистов.

В одной из статей Филипп Валь выразил тревогу в связи с мобилизацией мусульманских групп в пользу освобождения заложников: : « По меньшей мере удивительно, что наиболее радикальные «исламские авторитеты» призывают к освобождению французских заложников. (…) Тарик Рамадан, разумеется, воспользовался этой возможностью, чтобы ему наконец-то были чем-то обязаны. Иранские муллы, Хамас, Хезболла, Союз исламских организаций Франции, такие теоретики фундаментализма, как влиятельный аль-Карадави, крайне популярный в движении Братья мусульмане и ведущий одной из передач на канале Аль-Джазира …, - все они действуют, отправляют эмиссаров, разворачивают активную секретную деятельность, пытаясь спасти двух французских журналистов. А во время предшествующих похищений эти люди и пальцем не пошевилили, чтобы сделать хоть что-нибудь. » [30] Этот список представителей различных движений, часто враждующих между собой, а также манера его изложения сильно напоминают статьи и книги Фиаметты Веннер и Каролин Фурест. В заключение Филипп Валь заявляет: « По меньшей мере заставляет задуматься тот факт, что самые непримиримые сторонники шариата, пусть и принадлежащие к различным течениям, многие из которых являются вдохновителями терактов и никогда этого не отрицали, сегодня объединились в осуждении захвата французских журналистов... » [31]. Для главного редактора сатирического еженедельника совсем не удивителен и не вызывает вопросов тот факт, что похитители, представившиеся мусульманами, отказываются отпустить заложников в ответ на требования представителей всех мусульманских авторитетов самых разных течений. Его волнует, что все эти группы, мобилизовавшиеся на освобождение журналистов, потребуют взамен. Единственное, что имеет для него значение, это то, на что Франция будет вынуждена согласиться в обмен на эту помощь, ведь все мусульмане виновны, а те, кто невиновен, с ними заодно или пользуются ситуацией, чтобы извлечь из нее политическую выгоду.

После освобождения Кристиана Шесно и Жоржа Мальбрюно французская дипломатия не услышит слов благодарности от журнала и его главного редактора. Сразу же после того, как прошла радость от освобождения французских журналистов, верх взяли страхи об обязательствах, которые взяла на себя Франция во время переговоров: « Почему выкуп заложников был бы более бесчестен для Франции, чем неизвестно какая секретная сделка, которая сделает страну причастной к неизвестно какому исламскому оружию? Кто эти люди, обольщенные арабской политикой Франции? Это те, для которых убийство столь же естественно, как и дыхание? » [32]. В связи с этим Валь призывает французов не доверять официальным заявлениям своего государства: « Так как Ширак и Раффарен заботились лишь об одном: чтобы вся Франция пережила стокгольмский синдром и пошла на ответные любезности в связи с тем, что в мире существуют исламские террористы, потратившие время на освобождение наших журналистов и ценящие нашу внешнюю политику. ».

Таким образом, не имеют большого значения как освобождение заложников, так и темные пятна, связанные с процессом их похищения. Единственный ивлеченный из этих событий урок – Франция не должна поддерживать связи с теми, кого в атлантистских кругах считают террористами или их пособниками. На следующей неделе главный редактор Charlie Hebdo пошел еще дальше в аналитической статье, посвященной отношению альтерглобалистского движения к похищению Ингрид Бетанкур. Перечисляя различия между захватом колумбийского сенатора французского происхождения и похищением французских журналистов перед теми, кого он стремится заклеймить, Филипп Валь пользуется этой возможностью, чтобы обличить антисемитизм, являющийся, на его взгляд, неотъемлемой частью арабских стран: « [Кристиан Шесно и Жорж Мальбрюно] были похищены исламскими террористами, целю которых является уничтожение населения Запада, за исключением французов, чья антиеврейская политика априори стала проарабской. » [33]. Оказывается, арабская политика Франции основана на старой антисемитской традиции.

Более того, посредством этой политики Франция де фактоспособствует тому, что США и американская публичная дипломатия считают величайшей угрозой нашего времени, а именно - попаданию в руки террористов оружия массового уничтожения: «Благодаря Ирану, обязанному нам своими ядерными технологиями, благодаря Ираку, обязанному нам тем же, и благодаря целому ряду других арабских стран, которым мы предоставили все военное обеспечение для развития их демократии, у нас есть друзья везде, где сеть бен Ладена проводит исследования с целью открытия новых баз. » [34].

Как мы видим, анализ арабской политики Франции изданием Charlie Hebdo основан одновременно на уничижительном видении арабо-мусульманского мира и на внешнеполитической ориентации администрации Буша. В этом нет ничего странного, так как во время войны в Косово Филипп Валь уже выступил в качестве рьяного пропагандиста политики НАТО. В этих обстоятельствах не вызывает удивления тот факт, что империалистическая политика Вашингтона и Тель-Авива ценивается весьма двусмысленно как на страницах еженедельника, так и организацией Prochoix.

Враги моих врагов – мои друзья

Прежде всего, необходимо внести уточнение. Я не утверждаю, что в своих статьях руководители Charlie Hebdoи Prochoixнамеренно восхваляют политику Ариэля Шарона и Джорджа Буша. Оба политических лидера противны западной общественности, и художники сатирического журнала частенько рисовали на них крайне язвительные карикатуры. Стоит также отметить, что в состав редакцииCharlie Hebdoвходят откровенные антисионисты [35]. Тем не менее, стоит отметить, что часто политика израильского и американского лидеров получает горячее одобрение, иногда она осуждается, но основные направления их пропаганды принимаются всегда. Например, Charlie Hebdo никогда не пишет с таким негодованием о преступлениях войск Коалиции в Ираке или о преступлениях ЦАХАЛа, как он это делает в отношении «исламистской угрозы» или французской дипломатии в мусульманском мире. То же самое можно сказать и об организации Prochoix, посвящающей гораздо больше публикаций антисемитизму палестинских исламистов [36], чем государственному расизму в Израиле.
Сотрудники Charlie, преданные Филиппу Валю, Фиаметте Веннер и Каролин Фурест, регулярно включают в свои статьи основные элементы сионистской пропаганды. Из их материалов следует, что главная причина региональной проблемы состоит в отсутствии партнеров с арабской стороны, с которыми можно было бы прийти к мирному урегулированию. Эта позиция также стала одной из причин ухода Филиппа Коркюффа из Charlie Hebdo [37].

Основательницы Prochoix также считают, что руководители арабских стран используют проблему Израиля для того, чтобы удержаться у власти, восприпятствовать реформированию своих режимов и не допустить поворота своих стран к современности: « Большинство населения стран Машрека и Магриба считает, что оккупация Израилем палестинских территорий часто служит предлогом для переноса модернизации ислама на более позднее время. По крайней мере, именно этот аргумент выдвигают отдельные диктаторские правительства, отказываясь от демократизации своих стран. » [38]. Следуя этой логике, арабские страны никак не заинтересованы в мире с Израилем и поэтому поддерживают палестинский терроризм совместно с властями Автономии: « израильское правительство может сколько угодно гордиться тем, что обезвреживает бомбы (израильских фундаменталистов) до того, как они взорвутся (…) власти арабских государств и Палестинской автономии не собираются делать то же самое и отговаривать своих сограждан превращаться в живые бомбы. » [39]. После этого авторы идут еще дальше в своих обвинениях: « Чтобы оправдать теракты с использованием террористов-смертников, Хамас добровольно заявляет, что прибегает «к этому способу за неимением эффективных военных способов. «Но почему, вместо того, чтобы вкладывать свои нефтедоллары в Палестину, арабские диктаторы и принцы Саудовской Аравии предпочитают поощрять палестинцев взрывать себя? ».]].

Помимо неспособности помешать терактам палестинские власти обвиняются ими в организации этих терактов: « В силу того, что целые поколения палестинцев вырастают в культе мученичества, будь то в школе, в семье или во время похорон, на которых умершим обещается райская жизнь после смерти, палестинские власти все чаще и чаще сталкиваются со случаями детей-самоубийц. » [40].

В таком же ключе обвиняет палестинские власти и Филипп Валь, неоднократно резко критиковавший политику Ясера Арафата и делавший это еще до антимусульманской переориентации журнала в конце 2003 года: « Сегодня все без исключения французские СМИ поддерживают Арафата, примерно как раньше они поддерживали Жозе Бове(…) Шарон и Арафат – два взаимодополняющих колеса одной машины по производству страха, на котором основано добровольное рабство народов. Если Шарон повинен в том, что поддался, Арафат виновен в том, что стремился и замыслил эту стратегию. » [41]. Отметим, что согласно этому отрывку, если Шарон и Арафат разворачиваются друг к другу спиной, именно палестинский руководитель ответствен за сложившуюся ситуацию, а израильский премьер-министр виноват лишь в плохом реагировании. Со своей стороны, Фурест и Веннер, не колеблясь представляют палестинцев ответственными за начало второй Интифады [42]. Делая эти заявления, женщины забывают, что первые акты насилия с палестинской стороны во время второй Интифады были совершены в ответ на провокацию Ариэля Шарона на площади мечетей.

И наконец, авторы классически отождествляют критику в адрес Израиля с антисемитизмом. В качестве примера отметим, что для Филиппа Валя был нестерпимым тот факт, что, согласно опросу, заказанному Еврокомиссией, 59% граждан ЕС считают Израиль угрозой для мира на планете [43]. Озвучивая один из худших тезисов сионистской пропаганды, он обвиняет критиков колониальной политики Израиля в скрытом нигилизме: « Мы живем в абсурдное время, где эмоции, вызванные (достойной осуждения) атакой израильской армии на палестинской территории, загораживают воспоминания о жертвах нацизма » [44]. Главный редактор Charlie Hebdo при этом не употребляет ни единого слова, способного отразить его собственные взгляды, но это неважно.

В целом, в условиях, когда ислам стал главной международной проблемой, любая политика по борьбе с терроризмом находит смягчающие обстоятельства. Такова, по мнению руководительниц Prochoix, политика президента Бен Али. В отличие от других государств, Тунис не рассматривается ими как диктаторская страна, а считается « официальной демократией, управляемой железной рукой армии » [45]. На самом же деле, армия не играет в Тунисе главную роль, а власть больше опирается на полицию. Но разве такая политическая ситуация не является необходимостью, ведь : « исламистские движения по-прежнему угрожают робкому процессу модернизации » [46] ? В связи с этим Фурест и Веннер осуждают организацию Репортеры без границ, ответственную за кампанию по освобождению тунисского журналиста Мохаммеда эль-Хакми (Mohamed El Hachmi). Журналистки обвиняют его, как и тунисский режим, в восхвалении шариата. Однако, несмотря на то, что авторы сблизились с Антуаном Сфейром [47], они не заходят так далеко как он. Сфейр указывает на Тунис как на пример процесса демократизации в арабском мире [48].

Учитывая личность противника, даже преступная оккупация Ирака становится относительно преступной. В деле похищения Кристиана Шено и Жоржа Мальбрюно Филипп Валь ополчился против того, что он назвал французской неблагодарностью по отношению к войскам Коалиции, которые должны были сыграть свою роль в освобождении: « Больше ни слова об американцах и англичанах, которые, однако, заняли Ирак. Мы пришли туда, провели переговоры, проехались туда и обратно в автоколоннах, приземлились на самолете и улетели, а американцы здесь ни при чем и ничего не видели? » [49]. Что особенно волнует Валя, так это то, что перед лицом исламской угрозы Запад может разделиться. Какое значение имеют преступления Коалиции или репрессии во имя войны с терроризмом, когда единственно важная вещь состоит в том, чтобы Европа осталась союзницей США?

Так, после того, как была распространена касета, на которой голос, приписываемый бен Ладену, предлагает «перемирие» государствам, отказавшимся от нападения на мусульман, главный редактор Charlie Hebdo кипел от возмущения: « Прежде всего он обращается к презираемому им европейскому населению. Делая ставку на трусость европейцев, он пытается убедить их избрать правительства, которые будут пребывать в бездействии, пока он будет убивать американцев, например. После этого он займется нами, но только этого он не говорит, надеясь, что тупые обыватели предпочтут поверить в «перемирие», предпочтут сделать вид, что поверили ему, и ожидать своей очереди. » [50]. Таким образом, если Европа не выберет правителей, готовых присоединиться к ведущейся Вашингтоном войне с терроризмом, она докажет свою «трусость». Здесь мы видим ту же логику, которой руководстововались вашингтонские ястребы, выступив против победы социалистической партии в Испании после терактов в Мадриде 11 марта 2004 года.

Charlie Hebdo объявляет дезертирами тех европейцев, которые имели наглость отказаться смотреть на геополитические вопросы через призму политики Вашингтона. В прошлом либеральный журнал, он дошел до того, что потребовал более строгого подхода к контролю границ с целью не допустить проникновения террористов. Так, в статье под тонким и сдержанным заголовком « Barnier a-t-il fait entrer Ben Laden en France? » (« Барнье позволили бен Ладену проникнуть во Францию? ») [51] журналист Оливье Буленс выражает свое возмущение в связи с пропуском на французскую территорию 6000 паломников, вернувшихся из Мекки. В аэропорту Рияда они прошли, по его мнению, недостаточно строгий контроль: « В разгар исполнения плана Vigipirate, когда Франция советует всем своим гражданам воздержаться от посещения ваххабитских территорий в связи с «повышенным риском террористических актов», правительство не посчитало нужным позаботиться о большей безопасности этих самолетов, приземлившихся во Франции несмотря на действующие правила безопасности ».

Так как опасность необычайно велика, способы борьбы с нею должны быть соответствующими, тем хуже, если это идет вразрез с общественными свободами. Вот почему Каролин Фурест, со своей стороны, критикует позицию Международной федерации по защите прав человека (FIDH), встревоженной антитеррористическими методами, применяемыми французским судьей Жаном-Луи Брюгьер [52], в действительности очень спорными: « FIDH годами бьется, пытаясь распустить 14-е парижское антитеррористическое отделение под руководством судьи Брюгьера, которое правозащитная организация считает «машиной по производству «виновных» мусульман, навешивая на них ярлык террористов»! Отметим, что речь идет не о критике отдельных промахов, а об отождествлении борьбы с терроризмом с охотой на одну расу… . » [53].

Эта цитата – лишь одна из многочисленных атак против FIDH и Лиги прав человека, содержащихся в книге Frère Tariq. Автор обвиняет эти организации в чрезмерном увлечении защитой прав выходцев из арабских стран, что, по ее мнению, устарело после терактов 11 сентября.

FIDH – не единственная организация, испытавшая на себе гнев основательниц Prochoix и подвергнувшаяся критике на страницах Charlie Hebdo. Все, кто солидарен с мусульманскими организациями или не согласен с империалистической политикой администрации Буша, скрывающейся за войной с терроризмом, рискуют быть названными врагами, «левыми исламистами», «красно-коричневыми» или получить другой подобный ярлык.

Друзья моих врагов – мои враги

Начав с исламских террористов Prochoix и Charlie Hebdo пришли к тому, что объявили всех исламистов чрезвычайно опасными персонами, а всех антиимпериалистически настроенных мусульман – пособниками раздутого фундаментального движения. Этот метод обвинения путем последовательного отождествления также применяется в отношении немусульманских движений, выступающих против сионистской и атлантистской политики, солидарных с мусульманскими группами. Последовательная демонизация этих организаций дает повод для насмешек над любым политическим противником без понимания его аргументов. Эта техника тем более знакома Réseau Voltaire, испытавшему ее на себе.

Учитывая наше видение международной политики и грядущих геополитических ставок, было очевидно, что Réseau Voltaire станет мишенью Prochoix и Charlie Hebdo. Действительно, книга Чудовищная махинация виновна в « [обелении] исламистов, отстаивая тот факт, что никакой самолет не врезался в Пентагон, а список камикадзе, поднявшихся на борт самолета, был постфактум составлен ФБР (…), намекая, что американское правительство состоит из манипуляторов и, в конечном итоге, более опасно, чем исламизм » [54]. Во время дискуссии на канале Arte 13 апреля 2004 года Филипп Валь идет еще дальше и объявляет тех, кто не согласен с официальной версией терактов 11 сентября « преступниками » и нигилистами [55].

То обстоятельство, что мы отрицаем “исламистскую угрозу» и развенчиваем официальную версию терактов 11 сентября и политику, которую эта версия оправдывает, сделало из нас врага, с которым необходимо разделаться. Réseau Voltaire и его президент Тьерри Мейсан узнали о себе много нового из карикатур и статей, список которых слишком длинен, чтобы перечислять его, а также из книги, в которой, Тьерри Мейсан смешивается с грязью путем представления читателю его романизированной биографии [56]. В наш адрес посыпались обвинения в нигилизме, паранойе и антисемитизме. На мой взгляд, было бы особенно интересно проанализировать обвинения, касающиеся симпатий Réseau Voltaire к исламистам, так как именно они являются показательным примером используемого Prochoix и Charlie Hebdo метода последовательного отождествления.

Мохамед Бешари (Mohamed Bechari) – член Французского совета мусульманского культа. В связи с похищением Кристиана Шено и Жоржа Мальбрюно он предпринял турне по арабо-мусульманским странам с целью заручиться поддержкой как можно большего числа местных лидеров в деле освобождения французских журналистов. Во время этих поездок Бешари встретился с Абасси Мадани (Abassi Madani), опальным лидером Фронта исламского спасения, проживающим в Катаре. Мадани, в знак солидарности с французскими заложниками объявил голодовку, и в связи с этим Бехари поцеловал его в лоб. Это действие было заснято на пленку, и именно его резко осудила Каролин Фурест в своей книге Frère Tariq [57] и Филипп Валь в своем журнале. Постепенно контекст, в котором все это произошло, был забыт, и в статьях Фурест и Веннер в Charlie Hebdo он фигурировал лишь как человек, поцеловавший Абасси Мадани. Соответственно, когда Voltaire опубликовал статью г-на Бешари, лидеры Prochoix восприняли это как доказательство исламистских симпатий Réseau Voltaire: « Лидер Национальной федерации французских мусульман Мохамед Бешари опубликовал статью в изданииVoltaire, возглавляемом Тьери Мейсаном – человеком, заявляющим, что никакой самолет не врезался в Пентагон.

В 2004 году Бехари стал предметом многочисленных разговоров после того, как была опубликована фотография, на которой он целует лидера Фронта исламского спасения Абасси Мадани. » [58]. Раз Абасси Мадани исламист, то и г-н Бешари несомненный исламист, а Voltaire – происламистское издание. Что и требовалось доказать. Единственная неувязка в этой статье: Бешари озаглавил свою публикацию в пользу светскости, представленную в виде культурной основы Европы [59]. Так, не учитывая смысл высказываний той или иной личности, Prochoix и Charlie Hebdoсоставили себе список подозрительных людей, чье простое участие в каком-либо проекте позволяет им дискредитировать весь проект в целом. В этот список входят сотрудники Réseau Voltaire, Тарик Рамадан, члены Союза исламских организаций Франции, Национальной федерации мусульман Франции, авторы, публикующиеся на сайте Oumma.Com и многие другие [60].

Этот абсурдный аналитический метод подчас приводит к смехотворным обвинениям. Так, недавно в этот черный список попал журналист сионистского сайта Proche-Orient.Info Сильван Аттал (Sylvain Attal) за то, что его фамилия появилась на сайте Oumma.Com, хотя он лишь воспользовался правом на бесплатное опубликование опровержения [61].

Однако подобная практика направлена, прежде всего, против альтерглобалистских движений, сближающихся с мусульманскими организациями с целью создания антиимпериалистической коалиции. Так, создательницы Prochoix и журналисты Charlie осыпают насмешками лидеров альтерглобалистов лишь за дискуссии с лицами, входящими в их черный список. В связи с тем, что на эти организации невозможно повесить ярлык исламистских, они подвергаются критике за их наивность или антисемитизм. Поэтому Филипп Валь вновь использует образ могущественного и влиятельного исламистского движения, которое, воплощая свою секретную цель, дурачит доверчивых альтерглобалистов: « [Исламистские] интеллектуалы прекрасно отдают себе отчет в короткой памяти западного общества и в скором исчезновении воспоминаний о нацистском периоде. Они чувствуют, что их час настал, что в конце концов при помощи ислама они, возможно, смогут объединить под своим началом озлобленные страны третьего мира, а также всех тех представителей западного общества, которые чувствуют себя исключенными из него. Альтерглобалистские шуты (…) напоминают мне тех, кто жадно внимал словам айатоллы Хомейни во время его ссылки в Нофль-ле-Шато. ». [62]. Обвиняя альтерглобалистов в легковерии, он, тем не менее, уверен, что протестные и мусульманские организации сплачиваются на базе антисемитизма. Естественно, эту точку зрения разделяют и лидеры Prochoix. В частности, в связи с проведением конференции ООН в Дурбане, они заявили: « Международная конференция против расизма, состоявшаяся в Дурбане в августе 2001 года, вошла в историю под знаком сближения некоторых крайне-левых деятелей с исламистами во имя борьбы с американосионизмом. Во время выступления Фиделя Кастро на форуме неправительственных организаций у некоторых из них после лозунгов «Свободу Палестине» вырвались фразы типа «Убей евреев» . » [63].

Часто присущая нашим героям тактика демонизации приносит отличные результаты. Так, по данным сайта TouTEsEgaux.net [64], 7 ноября 2004 года многие активисты альтерглобалистского движения отказались принять участие в крупной антирасистской манифестации в связи с предупреждениями Филиппа Валя, заявившего тремя днями ранее, что « Те, кто выйдет завтра на улицы, хотят они того или нет, выступят в защиту определенных сообществ, их нравов, образа жизни и веры. Те же, кто откажется от участия в демонстрации, выступят, таким образом, в защиту универсального человеческого статуса » [65]. Тем не менее, на призыв к манифестации откликнулись LDH (Лига защиты прав человека), антирасистская организация MRAP [66] и многие другие. По мнению Валя, участие в манифестации против всех форм дискриминации сводится к « защите права выставления напоказ общинных признаков, в особенности, мусульманского платка. Это, назовем вещи своими именами, одновременно выступление в защиту угнетения женщин и этнического взгляда на палестино-израильский конфликт. » [67].
По мнению Валя, манифестация в защиту прав мусульман и против их дискриминации означает уход от истинной проблемы – антисемитизма, и, значит, солидарность с исламистами: « В связи с тем, что проявляющийся в Европе мусульманский антисемитизм постепенно сливается со старым европейским антисемитизмом возникает феномен, против которого наши обычные методы – различные антирасистские организации – не только не работают, но и находятся на грани уничтожения. Одним из следствий этого феномена становится желание многих евреев покинуть Европу. . » [68].

А если обвинений в антисемитизме становится недостаточно, всегда есть возможность обычной дезинформации. Можно, например, подтвердить слухи о возможном приезде на Европейский социальный форум (FSE) в Лондоне многочисленных исламистов. Именно так поступила Фиаметта Венер в связи с гипотетическим визитом Юссефа аль-Карадави (Youssef al-Qaradhawi), написав статью « FSE: возможен новый джихад » [69]. Опираясь на этот слух, журналистка предсказывает скорый подрыв деятельности альтерглобалистов исламистами: « В разгаре дискуссий, организованных совместно с исламистами, во время Европейского социального форума пройдет коллоквиум на тему: «Исламское движение: партнер или враг?». Если так пойдет и дальше, то на следующем форуме мы будем наблюдать встречи по теме «Светское движение: враг или враг? » ». Эта статья была с возмущением воспринята альтерглобалистским движением и журнал Charlie Hebdo был вынужден неуклюже оправдываться [70].

Само по себе это дело не более значительно, чем все остальные клеветнические кампании Prochoix и Charlie Hebdo, но свидетельствует о появлении новой тенденции. Когда в сторону Charlie Hebdo посыпались обвинения от альтермондиалистов, журнал поддержали мейнстримовые СМИ. Еще несколько лет назад Charlie Hebdo не мог и мечтать о такой поддержке.

Легитимность в «информационном сообществе»

Во время возмущения, поднявшегося после статьи Веннер в Charlie по поводу FSE, и журнал и автор получили поддержку Клода Асколовича, журналиста Nouvel Observateur. Кроме того, после выхода книги Tirs croisés, Асколович стал безусловно поддерживать всех руководителей Prochoix . Второго октября 2004 года вместе с Филиппом Валем он был приглашен на передачу канала France Culture Le Premier pouvoir. Асколович воспользовался этой встречей, чтобы поздравить главного редактора сатирического журнала с великолепным расследованием, проведенным Фиаметтой Веннер. 21 октября 2004 года он публикует в своем журнале статью« Les gauchistes d’Allah » («Леваки Аллаха»), в которой, как и Фиаметта Веннер, изобличает влияние исламизма на альтерглобалистские организации. Он так же резко выступает против участия в манифестации Тарика Рамадана и цитирует книгу Frère Tariq Каролин Фурест. В действительности, статья является лишь немного видоизмененной копией его собственной статьи под названием « L’encombrant M. Ramadan » (« Надоедливый г-н Рамадан ») [71], вышедшей годом раньше в связи с проведением FSE в Сен-Дени, и многократно процитированной в произведении Каролин Фурест.

Клод Асколович не дожидался Филиппа Валя, Каролин Фурест и Фиаметты Веннер, а занялся изобличением «исламистской угрозы» и левого «антисемитизма» еще до них. В частности, журналист обвинил в антисемитизме ученого Паскаля Бонифаса, отказавшегося от поста лидера французской социалистической партии после безуспешных требований дистанцироваться от политики Израиля. Впоследствии в номере Nouvel Observateur от 14 августа 2003 года Асколович обвинил в антисемитизме Бернара Ланлуа, основателя журнала Politis, выступившего в защиту Бонифаса [72].

Асколович также обвинял альтерглобалистское движение, сблизившееся с мусульманскими организациями, в антисемитизме [73].

Тема исламистского внедрения была вновь поднята и развита в октябре 2003 года в связи с участием Тарика Рамадана в ЕСФ в Сен-Дени [74].

В этот момент выйдет книга Tirs croisés, и Клод Асколович постоянно будет ссылаться на нее в своих статьях. 7 января 2004 года он посвятил две полосы интервью с Фурест и Веннер, а 22 февраля 2004 года опубликовал статью, в которой, опираясь на их книгу, заклеймил «лево-исламизм», а самих авторов представил в виде левых светских активистов, борющихся с исламистских внедрением. 27 мая 2004 года под его же именем выходит статья, восхваляющая двух создательниц Prochoix.

Тем не менее, Асколович – не единственный, поддержавший их. Переориентация Prochoix принесла Фурест и Веннер славу, о которой они и не мечтали [75].

Филипп Валь также извлек немалую выгоду из переориентации своего еженедельника. Отныне его регулярно приглашают на телевидение поговорить об «исламистской угрозе» и выступить в роли алиби для левых, осуждающих протестные движения. Еще несколько лет назад это было немыслимо, но во время теледискуссии словам Валя аплодировал бывший премьер-министр Франции Раймон Барр [76]. Подобного признания Валь страстно добивался, так как в феврале 2005 года рассказал журналу TOC : « Второй моей целью было легитимизовать название в глазах информационного сообщества, с которым я поддерживаю сердечные отношения. Истинная опасность для любого издания – стать маргиналом. Очевидно, что в меньшинстве можно находиться лишь некоторое время, иначе рынок убьет вас. ».

Как показывают новые отклики в СМИ, Charlie Hebdo и Prochoix сегодня стали направляющей силой протестных движений, вдохновляемых предрассудками и геополитической ориентацией доминирующих СМИ. Сами же они находятся под сильным влиянием Вашингтона. Их статьи и книги направлены на разубеждение протестных движений и недопущение их союза с мусульманскими движениями, способного воспротивиться атлантистской и сионистской политике. Геополитическая эволюция последнего десятилетия привела к переориентации части французов, придерживающихся левых убеждений. Не отдавать себе в этом отчет – значит откладывать и замедлять процесс создания антиимпериалистического центра.