Шайка в Белом Доме

Во время первого президентского срока Джорджа Буша некоторые наиболее важные решения, касающиеся национальной безопасности США, в том числе, послевоенного устройства в Ираке, были приняты скромной и малоизвестной шайкой. Она состояла из небольшой группы людей, подконтрольных вице-президенту Дику Чейни и министру обороны Дональду Рамсфелду.

Впервые я упомянул эту группу на прошлой неделе в выступлении на собрании вашингтонского фонда New American Foundation, и это вызвало волнения среди общественности, так как с 2002 по 2005 год я возглавлял кабинет госсекретаря Колина Пауэлла.

Однако это - абсолютная правда. Я думаю, что иногда решения этой шайки принимались при полной и всесторонней поддержке президента, а иногда и без нее. Чаще всего Кондолиза Райс, занимавшая в тот период пост советника по национальной безопасности, просто не могла противостоять этой группировке.

Ее скрытная, тайная деятельность была ловкой и эффективной - подобная система принятия решений скорее свойственна диктатуре, чем демократии. Этот тайный процесс был неплохо замаскирован плохо функционирующим и неэффективным официальным процессом принятия решений, в ходе которого решения, если они вообще принимались, должны были пробивать себе путь через бюрократию со всеми ее несогласными чиновниками, обструкционистами и «страховочными мерами».
Однако в конце концов этот тайный процесс закончился неудачей. Был принят ряд катастрофических решений, фактически гарантирующих, что ведомства, ответственные за их выполнение, не смогут или не захотят выполнять их должным образом.

Я наблюдал за этим двойным процессом принятия решений на протяжении четырех лет работы в госдепартаменте. На протяжении 27 месяцев моего пребывания на посту руководителя аппарата я занимал кабинет, дверь которого вела в кабинет госсекретаря. Я читал практически все документы, предназначенные для него. Я читал сообщения спецслужб и каждый день общался с людьми из всех правительственных учреждений.

Я знал, что то, что я вижу, совсем не являлось тем, чего хотел Конгресс, принимая в 1947 году Закон о национальной безопасности. Закон предусматривал создание Совета национальной безопасности (СНБ), состоящего из президента, вице-президента, государственного секретаря и министра обороны, для того, чтобы решения, имеющие жизненно важное значение для национальной безопасности, были тщательно продуманны. Состав Совета часто расширялся, действующие президенты включили в него директора ЦРУ, председателя Объединенного Комитета начальников штабов, министра финансов и многих других, так что иногда его состав превышал 100 человек.

Однако в период между 2001 и 2005 годами множество из наиболее важных решений принимались в обход традиционной для Совета национальной безопасности процедуры.
Компетентные критики и специалисты в области процесса принятия решений в СЩА сказали бы «Ну и что?». Разве все наши президенты за последние полвека не нарушали так или иначе установленный процесс принятия решений? Не является ли прерогативой президента обсуждать решения с теми, с кем ему хочется? К тому же, разве не может он игнорировать того, кого захочет? Почему нас должно волновать то, что президент Буш большую часть ответственности за принятие важных решений возложил на своего вице-президента и своего министра обороны?

Являясь одновременно бывшим ученым и человеком, находившимся в гуще событий, я считаю, что есть две причины, по которым нас это должно волновать. Прежде всего, подобные отклонения от установленного процесса в прошлом приводили нас к целому ряду катастроф, таких как последние годы войны во Вьетнаме, национальный позор Уотергейта (и первая отставка президента в нашей истории), скандальное дело Иран-Контрас, а сейчас - разрушительная внешняя политика президента Джорджа Буша-младшего.

Однако вторая и более важная причина заключается в том, что в современную эпоху природа правления и природа кризисов изменились.

От решения вопросов сохранения окружающей среды до обеспечения энергоресурсами, от борьбы с торговлей людьми до проведения зарубежных миротворческих операций – во всех этих областях осуществление руководства стало гораздо более сложным делом, чем это было когда-либо в истории человечества.

Более того, кризисы, с которыми сегодня сталкивается американское правительство, стали столь многосторонними, сложными и быстропротекающими и практически всегда могут привести к столь невероятным последствиям на региональном и мировом уровнях, что отход от системного процесса принятия решений, установленного в 1947 году, может привести к катастрофе.

Игнорирование профессионального опыта федеральных чиновников и часто возникающего вследствие этого неизбежного недовольства облегчает принятие быстрых и безболезненных решений. Однако когда правительственные учреждения сталкиваются с необходимостью выполнения решений, в принятии которых они не участвовали, и с которыми часто они не согласны, то эти решения выполняются частично, нескоординированно и неэффективно. Особенно это проявляется, когда ведомства, ответственные за выполнение этих решений, соперничают друг с другом из-за денег, талантливых людей, власти или сфер влияния.

Чтобы контролировать бюрократию, нужна сильная власть. Однако также необходимо прислушиваться и к противоположным мнениям. Для этого нужны лидеры, способные анализировать, обобщать и принимать решения.

Результаты деятельности администрации Буша в первые четыре года правления могли бы быть еще хуже, если бы Пауэлл не ограничивал наносимый ею ущерб. Казалось, что минимум раз в неделю Пауэлл спешно направлялся в Овальный кабинет и счищал с ковра все скопившееся там собачье дерьмо. Он держал молодого, неопытного президента за руку. Он говорил ему, что все будет хорошо, потому что он, государственный секретарь, займется этим. И он действительно занимался этим - от серьезного американо-китайского кризиса, когда американский разведывательный самолет был обнаружен китайскими истребителями F-8 в апреле 2001 года, до постоянных гарантий европейским лидерам, которые он давал после ухудшения отношений из-за войны в Ираке. Конечно, этого было недостаточно, однако это помогало.

Сегодня рейтинг поддержки президента составляет 38 процентов, а вице-президент говорит только с Рашем Лимбо и военнослужащими. Министр обороны разрывает наши вооруженные силы, которые и без того уже распылены по множеству направлений (что не удивляет не согласных с такой политикой начальника штаба сухопутных войск Эрика Шинсеки и бывшего министра армии Томаса Уайта, мнение которых просто игнорируется).

Это катастрофа. И если бы у меня был выбор, я бы выбрал скорее неудовлетворительную бюрократию, чем неэффективную шайку.