Президент Франции Эммануэль Макрон – первый из политиков, назвавших эпидемию Covid-19 войной. В своём выступлении 19 марта 2020 г. он представил ситуацию как крайне опасную, а себя назвал в этой войне предводителем. Вызванный этой речью у людей страх, быстро перешёл в панику. И на место демократических дебатов пришла коллективная истерия.

Covid-19 и война

Covid-19 – это вирусная болезнь, которая в худшем случае вызывает смерть 0,001 % населения. Средний возраст скончавшихся от Covid-19 составляет 80 лет, а медианный 83 года.

В странах, охваченных войной, смертность во время войны в 5-8 раз превышает смертность в мирное время, при этом гибнут преимущественно мужчины в возрасте от 18 до 30 лет. К этому следует добавить беженцев, число которых может достигать 50% от численности всего населения.

Поэтому, несмотря на все старания, эпидемию Covid-19 сравнивать с войной нельзя [1]. А те, кто отважился на такое сравнение, никаких доводов, свидетельствующих о войне, не приводят. В лучшем случае, они показывали мобильный военный госпиталь и работающих в нём несколько человек в униформах. Единственное, что этим достигалось, была паника и потеря способности людей критически мыслить.

Почему Covid сравнили с войной

Сравнение эпидемии с войной основано на том, что все поверили ошибочным предсказаниям. Британский математик, рекомендации которого европейцы использовали для упразднения в своих странах большого числа больниц, Нил Фергюсон предсказал, что в его собственной стране от эпидемии погибнут не менее полмиллиона человек и столько же во Франции.

Этот учёный, игнорируя тот факт, что вирус, являясь живым организмом, не предназначен для того, чтобы убить своего хозяина. Он живёт в нём в качестве паразита. И если он убивает человека, то он гибнет вместе с ним. Вот почему вирусные эпидемии вначале имеют высокую смертность, но постепенно вирус мутирует и приспосабливается к человеку, после чего смертность от него снижется. Поэтому в корне неверно экстраполировать летальность в первые недели эпидемии на всё время эпидемии.

Политические руководители далеко не всезнайки. Они не специалисты в области точных наук, у них поверхностные знания, и это позволяет им отличать одних экспертов от других в самых разных областях знаний. А Нил Фергюсон являет собой учёного, который может доказать всё, что от него требуют, в отличие от тех, кто пытается осмыслить непознанное. Его научная деятельность полна заблуждений, которыми он снабжал политиков, и которые впоследствии опровергались фактами [2]. В конечном счёте, он был исключен из британской КОБРы (Cabinet Office Briefing Rooms), но один из его последователей Симон Каушмец из института Пастера продолжает работать в Научном совете во Франции.

Опустевшие улицы Парижа после введения изоляции.

Первая главная ошибка: введение изоляции

Развитые страны реагировали на эпидемию Covid-19 закрытием границ, введением комендантского часа, закрытием административных учреждений, а порой и введением всеобщей изоляции.

До сих пор всеобщую изоляцию здоровых людей для борьбы с эпидемиями никто и нигде не вводил. Эта мера политическая, и она оказалась очень дорогостоящей одновременно с образовательной, психологической, медицинской, социальной и экономической точек зрения. Её эффективность ограничивается предупреждением распространения болезни на здоровые семьи, допуская лишь заражения внутри семей, где уже имеется заражённое лицо. Но после того, как изоляция снимается, вирус тут же распространяется и на здоровые семьи.

После развала Советского Союза число больничных мест во всех развитых странах существенно сократилось, поэтому их правительства стали вводить режим изоляции, но не для борьбы с болезнью, а для того, чтобы не допустить насыщения больниц. То есть, продолжая прежнюю политику в области здравоохранения, правительства рассматривали изоляцию как единственный рычаг воздействия на эпидемию. Однако цена изоляции намного превышает то, что было сэкономлено на больницах. К тому же старение населения в развитых странах в сочетании с разного рода эпидемиями позволяет утверждать, что насыщение больниц происходит каждые три-четыре года. Данные страны вынуждены будут прибегать к изоляции всё чаще и чаще при эпидемиях коронавирусных болезней, гриппа или иных смертельно опасных болезнях.

Исследование Стэнфордского университета, опубликованное 12 января 2021 г., свидетельствует о том, что закрытие предприятий, введение комендантского часа и всеобщей изоляции никак не влияют на распространение болезни [3].

Вопреки распространённому мнению, выбор был не между насыщением больниц и изоляцией, а между привлечением частных клиник для лечения коронавирусных больных и изоляцией. Во всех развитых странах нехватка больничных мест может быть компенсирована за счёт частных клиник.

Причина первой ошибки

Введение изоляции впервые было предложено Коалицией за инновации по обеспечению готовности к эпидемиям (CEPI). Эта ассоциация была создана в Давосе на Всемирном экономическом форуме в 2015 г. Её руководителем является доктор Ричард Хачетт. Вы не найдёте его биографию ни в Википедии, ни даже на интернет-сайте CEPI. По его требованию она оттуда удалена.

Именно он предложил министру обороны США Дональду Рамсфельду изолировать здоровых людей [4]. Ему как члену Совета национальной безопасности при президенте Джордже Буше было поручено распространить армейские правила на гражданское население в рамках плана милитаризации гражданского общества США. А так как военные, в случае террористических атак с применением биологического оружия не должны были выходить за пределы мест базирования, то он и гражданскому населению рекомендовал не выходить из дома в случае применения противником биологического оружия на территории США. Однако этот проект был единодушно отвергнут американскими медиками во главе с профессором Дональдом Хендесоном из университета Джонса Хопкинса. Последние утверждали, что врачи никогда здоровых людей не изолировали.

Профессор Ричард Хачетт – первый, кто сравнил эпидемию Covid-19 с войной. Это было во время его интервью на Channel 4 за четыре дня до заявления Эммануэля Макрона. Разумеется, первый комплимент, который он выразил от имени CEPI, был адресован лондонскому Имперскому колледжу. Руководит этим почётным заведением американка Алиса Гаст. Будучи администратором транснациональной нефтяной компании Chevron, она совместно с доктором Ричардом Хачеттом работает по мобилизации учёных на борьбу с терроризмом. В частности, она поддерживала пропагандистскую деятельность, направленную на то, чтобы дискредитировать всё, что я писал о событиях 11 сентября. А один из самых известных профессоров Имперского Колледжа Нил Фергюсон является автором ложных моделей по распространению эпидемии.

Вакцины на основе РНК с обычными вакцинами, кроме названия, ничего не имеют. Речь не идёт о том, чтобы ввести человеку небольшое количество ослабленных вирусов для того, чтобы вызвать у него выработку антител, а чтобы изменить генетический материал пациента таким образом, чтобы он не был восприимчив к вирусу.

Вторая ошибка: исключительная ориентация на создание вакцин

В отношении новой эпидемии медики оказались совершенно бессильны. И правительства стран Запада сразу же принялись за создание соответствующих вакцин.

Учитывая немалые расходы, они ориентировали свои бюджеты на создание генетических вакцин и закрыли все работы по изучению этой патологии и её лечению.

Вакцины на базе РНК, разрабатываемые компаниями Moderna, NIAID, Pfizer, BioNTech, FosunPharma и CureVac, не должны вызывать обычных побочных эффектов, но они, тем не менее, небезопасны. До сих пор к ним относились с большой осторожностью, так как они изменяют ген пациента. По этой причине и в связи с отсутствием необходимых исследований, эти компании требуют, чтобы государства, использующие эти вакцины, освободили их от юридической ответственности.

Западных врачей, которые за редкими исключениями, никогда не сталкивались с военной медициной или медициной катастроф, зачастую охватывала паника. В начале эпидемии некоторые из них после первых симптомов не предпринимали никаких мер, опасаясь цитокинового шторма и внезапного воспаления и вводили пациентов в искусственную кому. И не в обиду врачам, первые заболевшие умирали не столько от болезни, сколько от неправильного лечения. Об этом свидетельствуют плачевные результаты одних больниц по сравнению с другими больницами в одном и том же регионе.

Выделение огромных средств только на создание вакцин привело к тому, что вместо лечения больных проводят вакцинацию здорового населения, обогащая тем самым фармацевтические компании.

Именно по этой причине все исследования по этому вопросу подвергаются безжалостной цензуре. Тем не менее, в Азии был протестирован ряд медикаментов, разжижающих кровь, стимулирующих иммунную систему, а также противовирусные и противовоспалительные препараты, которые излечивают почти всех пациентов, если их назначают при появлении первых симптомов. В Венесуэле зарегистрирован препарат Carvativir, который излечивает почти всех пациентов, если его назначать при появлении первых симптомов [5].

Я некомпетентен в данных вопросах, и я не буду высказываться по поводу этих медикаментов, но меня удивляет то, что западные врачи ничего не знают о них, и у них нет возможности их оценить.

Институт Пастера в Лиле и компания ARTEEUS в сентябре 2020 г. определили, что один из уже известных препаратов способен замедлить репликацию вируса. Но его не стали рекламировать, опасаясь мер со стороны компаний, производящих вакцины. Исследования препарата находятся на данный момент в стадии завершения. Производство этого препарата, изначально использовавшегося в качестве детских суппозиториев, возобновлено во Франции, и в ближайшее время он может быть рекомендован к применению [6].

Впрочем, цензура медикаментов, производимых за пределами Запада, недопустима не потому что она осуществляется в ущерб здоровью людей, а потому что она осуществляется теми, кого никто не избирал (Google, Facebook, Twitter и т.д.). И проблема не в том, что мы не знаем, эффективно ли данное средство или нет, а в том, чтобы предоставить исследователям возможность изучить эти препараты с тем, чтобы либо их отвергнуть, либо одобрить или улучшить.

Причина второй ошибки

Заметим попутно, что между замедлением распространения заражения путём изолирования здоровых лиц и его ускорением путём вакцинации существует огромное противоречие. Но это справедливо лишь в случае вакцин на базе РНК, которым Запад отдаёт предпочтение.

Вторая ошибка обусловлена групповым мышлением. Среди политиков принято считать, что решение сложных проблем может быть осуществлено только за счёт технического прогресса. Отсюда вера в то, что если удастся создать вакцину не на базе вируса, а на базе РНК-посреднике, то эпидемия будет побеждена. И никому и в голову не приходит, что Covid можно лечить и обойтись без обременительных затрат.

Но таковы рекомендации Всемирного экономического форума в Давосе и CEPI. Поэтому в порядке вещей, что правительства не реагируют, когда транснациональные корпорации подвергают цензуре работы азиатских и венесуэльских врачей и тем самым нарушают свободу научных изысканий.

Перевод
Эдуард Феоктистов

[1« Seconde allocution d’Emmanuel Macron sur l’épidémie », par Emmanuel Macron, Réseau Voltaire, 16 mars 2020.

[2« Covid-19: Нил Фергюсон – новый Лысенко на службе либерализму », Тьерри Мейсан, Перевод Эдуард Феоктистов, Сеть Вольтер, 19 апреля 2020.

[3«Empirical assessment of mandatory stay-at-home and business closure effects on the spread of Covid-19», Eran Bendavid, Christopher Oh, Jay Bhattacharya, John P.A. Ioannidis, University of Stanford, January 12, 2021.

[4« Covid-19 и «Красный рассвет» », Тьерри Мейсан, Перевод Эдуард Феоктистов, Сеть Вольтер, 28 апреля 2020.

[6«La recherche sur la COVID-19 : l’Institut Pasteur de Lille mobilisé face à la pandémie», Institut Pasteur de Lille, mise à jour du 26 janvier 2021.