Shell, нефтяная компания-космополит

Транснациональная компания Shell на сегодняшний день имеет более 2000 филиалов, она представлена в 143 странах, а ее штат составляет более 90 тысяч человек. Она ежедневно обслуживает около 25 миллионов клиентов, а ее ежегодная прибыль составляет 179 миллиардов долларов. Если эту сумму приравнять к ВВП государств, то получится, что она занимает 24-е место в мире. Однако, несмотря на свою мощь, компания Shell старается быть аполитичной и не участвовать в каких бы то ни было конфликтах. Ее основная цель – это прибыль, что чревато серьезными последствиями.

Истоки

Основоположник компании Маркус Самюэль (Marcus Samuel) был родом из суровой, но в то же время космополитической и склонной к авантюрам Англии. Он стал наследником скромного состояния, которое досталось ему отца, занимавшегося импортом шкатулок из ракушек с Дальнего Востока. В конце XIX века Самюэль берется за семейное дело и начинает специализироваться на импорте угля, а впоследствии и углеводородов. Он покупает и перевозит российскую нефть, которую добывали братья Нобель (сыновья изобретателя динамита) и клан Ротшильда. В 1892 году Самюэль вводит в эксплуатацию свой первый флот танкеров, способных конкурировать с танкерами компании Standard Oil Рокфеллеров на азиатском рынке.

За короткое время Shell удается занять свое место на рынке, где бушует губительная для небольших игроков ценовая война. Компания в торжественной обстановке заключает контракт по реализации техасской нефти на срок в 21 года. Но Shell (уже тогда) столкнулась с проблемой нехватки нефтяных ресурсов: месторождения быстро иссякают, и компания вынуждена заняться перевозками скота [1]. Тогда Shell начинает работать с компанией Royal Dutch Яна Кесслера (Jan Kessler), Хьюго Лаудона (Hugo Loudon) и Генри Детердинга (Henry Deterding), которая только что приобрела важные концессии на Дальнем Востоке. В конечном итоге, в 1907 году британский перевозчик и нидерландский производитель объединяются для того, чтобы сформировать крупную транснациональную компанию, способную противостоять Рокфеллерам.

Голландец Детердинг превращается в одного из наиболее влиятельных людей новой Shell, которая отныне начинает работать под руководством этого рискованного и властолюбивого человека. Компания, не имея месторождений ни в Англии, ни в Нидерландах и обладая боевым и отважным характером, начинает использовать чуть ли не военную стратегию для того, чтобы защитить свои рынки во всем мире. В отличие от всех остальных нефтяных компаний и в силу обстоятельств, Shell смогла стать политическим игроком на международной арене.
Тем временем, конфликт интересов между компанией и ее основным клиентом, Британской империей, продолжался. В своей речи перед Парламентом в 1913 году Черчилль заявил: «Чего уж скрывать, что их политика заключается в том, чтобы ставить под контроль источники и средства добычи нефти, а потом подгонять эту добычу под нужды рынка для поддержания цен… Мы не имеем ничего против Shell. Они всегда были учтивыми, понимающими, готовыми оказать услугу, всегда хотели служить Адмиралтейскому корпусу и продвигать интересы британских Военно-морских сил и Империи в целом, но за определенную плату».

Напрашивается вопрос, в отношении кого компания должна проявлять свою лояльность, если не в отношении своих акционеров. Поскольку она не знает границ, и даже несмотря на то, что какая-то ее часть находится в собственности у Оранской династии, она не принадлежит какому-то определенному государству, будь то Великобритании или Голландии.

В 1920-е гг. три гиганта Exxon, Shell и BP делят между собой мировой рынок нефти. Разбушевавшаяся ценовая война значительно сократила нефтяные запасы этих компаний, в связи с чем, начиная с 1928 года, они проводят секретные встречи для того, чтобы заключить договоренности, которые позволили бы ограничить сверхдобычу и поддерживать цены на достаточно высоком уровне.
Подъем нацизма имел серьезные последствия для руководителей трех компаний. III Рейх эффективно использовал сотрудничество с картелем, в частности договорившись о стратегических поставках бензина с октановым числом 100. Тем временем Shell обосновалась в Англии. Сотрудничество развивалось до начала войны и до установления идеологии и воспринималось как временное явление. Если бы реальность не была куда более прозаичной и фирма не подчинялась бы постыдной идеологии. Ко всему прочему, глубоко убежденный антикоммунист Детердинг не стеснялся выражать свое восхищение Гитлеру, продолжая развивать провокационную деятельность. Обеспокоенное консервативное правительство Стэнли Болдуина (Stanley Baldwin) незаметно отстранило его от дел в 1936 году, также как и Эдуарда VIII по похожим причинам [2]. Детердинг начал секретные переговоры с Вермахтом о поставках в течение года нефти в кредит [3], надеясь вернуть конфискованные Советским Союзом концессии. Его мечты так и не сбылись, и он отправился в Германию, где в скором времени умер. Газета Times 11 февраля 1939 года сообщила, что Гитлер и Геринг отправили на его похороны венки.

В 1940 году Лорд Берстед, сын основателя Shell Маркуса Самюэля, стал защитником англо-германской разрядки. Также известно, что он работал в британских секретных службах (MИ-6) [4].

Связи Shell с нацизмом на этом не прекратились: немецкие и австрийские филиалы Shell использовали во время второй мировой войны более тысячи работников, которые были вынуждены работать на ее нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводах под неусыпным контролем жестоких эсесовцев [5]. На основе Shell Group Planning, призванной предугадывать будущее, был создан аналитический центр GBN (Global Business Network), куда входят специалисты в области экономики со всего мира, что позволило Shell стать в начале 90-х гг. первой нефтяной компанией, опередив даже Exxon.

Нефтяные кризисы заставили « семь сестер » (то есть семь самых крупных нефтяных компаний в мире) активизировать свою деятельность по исследованию зон, не контролируемых ОПЕК. Открытие крупных месторождений в Северном Море в 1970-м году и начавшееся в 1975-м бурение скважин позволило Великобритании в 1980-м стать экспортером нефти и начать финансировать крупную экономическую реорганизацию страны эпохи Тэтчер. Следует отметить, что количество добываемой нефти на Северном море с 1999 года начало сокращаться, в связи с чем Великобритания еще до конца этого десятилетия будет вынуждена опять превратиться в импортера [6].

Смертельные отходы

Компания Shell производит и продает большое количество токсичных веществ по причине их рентабельности и прибыльности. Она продолжает это делать, хотя заведомо известно о том, какой вред они наносят здоровью людей. Вот несколько примеров.
Начиная с 1945 года, Shell разрабатывала новый вид пестицидов на основе отходов от производства синтетического каучука, знаменитые «дрины »; главным образом алдрин и диелдрин, которые использовались против насекомых, выработавших привыкание к инсектициду ДДТ. В скором времени было доказано, что данные пестициды оказывают сильное токсическое действие на человека и всю окружающую среду. В 70-е гг. их запретили в Северной Америке и Европе, что не помешало компании Shell продолжать их производить и продавать другим странам, что она и делала до конца 20 века.
Таким же образом пестицид под названием ДБХП [7], используемый для обработки бананов и главным образом производимый компаниями Shell и Dow Chemicals с начала 50-х гг., стал причиной бесплодия большинства работников заводов, на которых он производился. В 1977 году его производство было приостановлено, а против производителей было возбуждено несколько судебных процессов. Тем не менее, люди продолжали получать отравления от данного пестицида: осенью 1979 года более 950 тысяч калифорнийцев потребляли воду, в которой концентрация ДБХП расценивалась как опасная.

Апартеид и экологический расизм

В 80-е гг., когда большинство транснациональных компаний бойкотировало расистское правительство ЮАР, местное отделение Shell продолжило свою деятельность в стране [8], установив к себе доверие при помощи образовательных программ и улучшения социальных условий, что часто освещалось в средствах массовой информации. Компании был объявлен бойкот, после чего Shell наняла специальное агентство, чтобы запустить ответную кампанию. В настоящее время бедные кварталы Дурбана являются местом наибольшего скопления углеводородов. На их территории находится самый крупный нефтеперерабатывающий завод в ЮАР, на котором с момента его открытия в 60-х гг. были зафиксированы многочисленные аварии, вся правда о которых была подтверждена документально лишь в 90-х гг. Считается, что в почву южной части этого города было выброшено около одного миллиона литра нефти из-за изношенности нефтепроводов, а также около 5 тонн очень опасного вещества – фтористого водорода – после взрыва в 1998 году. В марте 2001 года также произошло загрязнение свинцом из-за ветхости используемых резервуаров, которым было более двадцати лет. Количество больных лейкемией в Дурбане в 24 раза превышает тот же показатель в остальной части страны [9], но Shell до сих пор отказывается заниматься очисткой местности. Вот почему экологический расизм компании в отношении Дурбана не является преувеличением.
В 1992 году один британский телеканал показал, как сорок тысяч деревенских жителей заставляли работать на месторождении газа Апьяук в Бирме. Чуя скандал, Shell прекратила добычу, несмотря на то, что компания вложила в это дело порядка 200 миллионов долларов [10].

1995 год стал для Shell предельно неудачным ; проект по незаконному демонтажу платформы Brent Spar в Северном море вызвал возмущение защитников окружающей среды, что заставило компанию пересмотреть свой план.

В Нигерии, также как и в большей части Африки южнее Сахары, соперничающие сестры вели конкурентные войны при участии военных. Shell встала на сторону режима генерала Сани Абаша. По просьбе компании забастовки на ее промышленных объектах были жестоко подавлены мобильной полицией, являющейся наполовину военным образованием.

Только за 30 и 31 октября 1990 года было убито 80 человек и разрушено 495 домов. В 1995 году были повешены руководители оппозиции, среди которых фигурировал и писатель Кен Саро-Вива (на фото), что вызвало осуждение всего мира. Обвинения были предъявлены компании Shell, а Нигерию на два года исключили из Содружества. Тогда компания приняла определенные решения и взяла на себя этические обязательства, которые были широко освещены в Financial Times, Economist и даже в ежемесячном издании левых сил Mother Jones.

Климатические изменения

Когда в начале 1990-х гг. в научных кругах начали обсуждать проблему климатических изменений, вызванных повышением содержания в атмосфере двуокиси углерода, президент и генеральный директор Shell в Великобритании Сэр Джон Коллинс (Sir John Collins) заявил: «Главным вызовом для энергетической промышленности является окружающая среда и глобальное потепление». Shell попыталась принять этот вызов, но примкнув к Global Climate Coalition. Эта группа давления потратила десятки миллионов долларов для того, чтобы повлиять на исход переговоров Организации Объединенных Наций, которые должны были завершиться в 1997 году разработкой Киотского протокола. Она оспаривает выводы большинства признанных ученых. Тем не менее Shell одновременно с этим предпринимает попытки поднять свои буровые платформы, предвидя повышение уровня воды в связи с таянием ледников.
В мае 2000 года был создан Фонд Shell с начальным капиталом в 30 миллионов долларов, целью которого является разработка долгоиграющих источников энергии и осуществление деятельности в области социального обеспечения по всему миру. Несмотря на приличные суммы, брошенные на эти мероприятия, многие видят в них акт доброй воли, направленный на то, чтобы купить доверие общественного мнения. На самом деле это всего лишь капля в море по сравнению с инвестициями, которые ежедневно вкладываются в нефтяную и газовую инфраструктуры. Разработка и производство химических или аддитивных нефтяных материалов, уже считающихся канцерогенными, мутагенными или гормональными отравляющими веществами, или только подозревающихся в этом; ускорение истощения незаменимого ресурса, сгорание которого приводит к необратимым климатическим последствиям, насильственное превращение аграрных микроэкономик неразвитых стран в промышленные комплексы, загрязняющие окружающую среду и в большей степени удовлетворяющие нужды Северного полушария; - все это следует совершенно другой логике.
С момента вторжения в Ирак в 2003 году национальная нефтяная индустрия страны находится в руках иракцев под руководством «гражданской » администрации генерала в отставке Джэя Гарнера (Jay Garner). На самом же деле она находится под руководством «Совета нефтяной индустрии Ирака », возглавляемого бывшим руководителем Shell-USA и инжиниринговой компании Fluor Corporation Филиппом Кэроллом (Philipp J. Carroll), который принимает решения, например, по поводу аннулирования или приостановления контрактов, подписанных с российскими, китайскими и французскими компаниями« Le partage des marchés afghan et irakien » ]].

В ожидании истощения запасов

Парадоксально, но спад внутренней добычи нефти в США к 1970-м гг. предсказал при использовании нового метода научный работник лаборатории Shell в Хьюстоне (Техас). Кинг Хьюбберт (King Hubbert), поневоле ставший теоретиком неизбежного заката нефтяной эпохи, в свое время был воспринят многими экспертами как фантазер. Тем не менее, в 1971 году количество добываемой нефти начало сокращаться, что продолжается и по сей день, в то время как Соединенные Штаты должны импортировать 63 % потребляемой ими нефти. Этот же метод, примененный к мировой добычи, привел независимых геологов к выводу, что абсолютный рекорд по добычи мировой нефти придется на это десятилетие. В начале 2004 года было также выявлено, что компании для привлечения инвесторов завышают данные о своих запасах. Таким образом, 20 % резервов, которые Shell считает « доказанными », а это примерно 4 миллиарда баррелей, должны быть переведены в категорию « вероятных » резервов [11]. Но дискуссии в СМИ в большей степени касались отставки президента компании Филиппа Уоттса (Philipp Watts), нежели насущных проблем.

Управление англо-голландской компанией, несомненно, ускользает от двух крупных государств, на территории которых она пребывает. Это управление, которое не столь аполитично, как на том настаивает руководство компании, на самом деле следует политике, отвечающей коммерческим, личным и транснациональным интересам.