Россия и Китай ставят на нефтеюань по-крупному

Вместо того, чтобы унизить Россию, «экономическая война», которую развязали Вашингтон и Брюссель, дала для них обратный эффект: она только способствовала укреплению связи в сфере энергетики между Москвой и Пекином. Вспомним, как в мае 2014 года российская компания «Газпром» взяла на себя обязательство гарантировать поставку газа в Китай объемом до 38 миллиардов кубометров ежегодно в течение следующих тридцати лет (начиная с 2018 года) с подписанием договора на 400 миллиардов долларов с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) [1].

В настоящее время обе державы координируют амбициозный план по реализации стратегических проектов, которые включают строительство газо- и нефтепроводов, совместную деятельность нефтеочистительных заводов и нефтехимических комплексов. Не ставя перед собой такую цель, сближение Москвы с Пекином, тем не менее, повлекло за собой глубокие изменения мирового нефтяного рынка в пользу стран Востока, значительно пошатнув влияние западных нефтедобывающих компаний.

Даже Саудовская Аравия, которая до недавнего времени оставалась главным поставщиком нефти азиатскому гиганту, была выбита дипломатией Кремля. В то время, как с 2011 года экспорт нефти Саудовской Аравии в Китай продолжал расти со скоростью 120 000 баррелей в день, экспорт России увеличивался на 550 000 баррелей ежедневно, т.е. почти в пять раз быстрее. Фактически, в итоге, в 2015 году российские компании превысили объемы продажи нефти своих коллег из Саудовской Аравии в Китай в четыре раза: Эр-Рияд был вынужден довольствоваться местом второго поставщика по объему сырой нефти, проданной в Китай в мае, сентябре, ноябре и декабре [2].

Следует подчеркнуть, что страны, формирующие европейское ядро, ощутили, как уменьшилась их доля на рынке по сравнению с азиатским регионом: так, например, в конце 2015 года Китай занял место Германии в качестве крупнейшего покупателя русской нефти [3]. Таким образом, крупные инвесторы, действующие на мировом рынке нефти, едва могут понять, как за какие-то несколько месяцев главный проситель (Китай) превратился в любимого покупателя третьего по величине производителя (России). По словам вице-президента компании «Транснефть» (российская компания, оператор отечественных нефтепроводов) Сергея Андронова, на протяжении 2016 года Китай намерен импортировать нефть из России общим объемом 27 миллионов тонн [4].

Российско-китайский энергетический альянс вознамерился идти ещё дальше. Москва и Китай сделали из продажи нефти канал перехода к многополярной валютной системе, то есть такой системе, которая держится не только на долларе, а берет в расчет различные валюты и, прежде всего, отражает соотношение сил современного мирового порядка. Дело в том, что экономические санкции, наложенные Вашингтоном и Брюсселем, толкают русских к выведению доллара и евро из своих коммерческих и финансовых операций, ведь в противном случае они подверглись бы слишком большому риску испытать на себе саботаж в момент проведения операций по купле-продаже со своими основными партнерами.

В связи с этим с середины 2015 года углеводороды, которые Китай закупает в России, оплачиваются уже в юанях, а не в долларах. Эта информация подтверждена высшим руководством компании «Газпром Нефть», нефтяной ветви «Газпрома» [5]. Это стимулирует использование «народной валюты» («женьминьби») на мировом рынке нефти и, в то же время, позволяет России нейтрализовать экономическую атаку, начатую Соединенными Штатами и Евросоюзом. Появляется фундамент для нового финансового порядка, поддерживаемого нефтеюанем: китайская валюта приближается к тому, чтобы превратиться в ось товарооборота Азиатско-Тихоокеанского региона с основными нефтяными державами.

В настоящее время Китай оплачивает купленную у России нефть в юанях, в будущем то же самое будет делать Организация стран-экспортёров нефти (ОПЕК), если Китай потребует это. Неужели культ доллара в Саудовской Аравии заставит её потерять одного из своих главных покупателей? [6] Другие геоэкономические державы уже пошли по следам России и Китая, поскольку поняли, что для построения более сбалансированной валютной системы, приоритетным направлением является «дедолларизация» мировой экономики.

Не менее важным является то, что вслед за обвалом цен на нефть более, чем на 60 процентов (с середины 2014 года), китайские банки стали ключевой финансовой поддержкой в совместной деятельности энергетической инфраструктуры. Так, например, чтобы как можно скорее запустить российско-китайский газопровод «Сила Сибири», «Газпром» в марте этого года запросил у Банка Китая кредит на пять лет на сумму, равную 2 миллиардам евро [7]. На сегодняшний день это крупнейший двусторонний кредит, на который «Газпром» заключил договор с финансовым учреждением. Другим примером является кредит, выданный России Китаем несколько недель назад на общую сумму 12 миллиардов долларов на проект «Ямал СПГ» (сжиженный природный газ) в Арктическом регионе [8]. Несомненно, внешняя политика России в энергетическом направлении нисколько не страдает от изоляции, наоборот, благодаря Китаю переживает один из лучших своих моментов.

Подводя итог, враждебность глав Соединенных Штатов и Евросоюза против Правительства Владимира Путина способствовала укреплению российско-китайской связи в сфере энергетики, которая, в свою очередь, только усилила превосходство Восточных стран на мировом рынке углеводородов. Москва и Пекин ставят по-крупному на нефтеюань, платежный инструмент стратегического характера, которому предстоит решить ответственную задачу – покончить с господством доллара в установлении цен на черное золото.