Амбициозный гасконец Жан Кастекс напоминает бальзаковского Растиньяка. Ставя социальную лестницу выше всякой идеологии, он утром 3 июля выходит из оппозиционной политической партии, а после полудня президент Эммануэль Макрон назначает его Премьер-министром. Он - член клуба крупных предпринимателей «Век».

Французская администрация работает сама по себе. В этом смысле она одна из лучших в мире. А роль министров состоит не в том, чтобы дублировать начальников из главной администрации, которая управляет всем. Напротив, их роль состоит в том, чтобы обеспечивать управление с учётом происходящих в мире перемен, ориентировать администрацию на исполнение замыслов президента Республики, одобренных гражданами при его избрании.

Президент Республики не может быть компетентным во всех вопросах. Но он должен разбираться в вопросах внешней политики, обороны, полицейской службы и правосудия, финансов и налогов. Короче говоря, в царских делах. Но в наше время эти вопросы должны быть переосмыслены, чтобы обеспечить общественное согласие в условиях глубоких структурных перемен.

Имущественное неравенство значительно увеличилось. За последние годы средний класс растаял словно снег на солнце и возник новый класс, который дал о себе знать на демонстрациях Жёлтых жилетов. Самый богатый в стране человек имеет такие богатства, которые простому дворнику не заработать и за полтора миллиона лет. Такое астрономическое по масштабам неравенство ввергают страну в средневековье и делает демократию невозможной.

После церебрального криза президента Жака Ширака, в нашем лайнере не стало пилота. На президентских выборах 2007, 2012 и 2017 г.г. ни один из кандидатов не представил общего видения страны, одни лишь меры по конкретным секторам. Франция, лишённая президента, достойного этого звания, на протяжении уже 15 лет плывёт по течению.

Новый Премьер-министр Жан Кастекс представляет собой крупного чиновника, которого все считают эффективным и внимательным к чужому мнению. Но он далёк о того, чтобы быть политиком, способным намечать новые цели и переосмысливать системную архитектуру.

Директор аппарата Премьер-министра Николя Ревель – ярый поборник атлантизма. Его отец, академик Жан-Франсуа Ревель, был главным лицом во французском отделении американского Национального фонда за демократию, а мать, журналистка Клод Саррот, работала в газете Монд. Она высмеивала рабочие профсоюзы, но ценила общественную борьбу.

Итоги первых дней Кастекса в Матиньоне катастрофичны. В этой статье я коснусь трёх его первых решений в части организации управления, мер по пандемии и европейской политики.

1. Реформирование кабинета министров

После назначения правительства новый Премьер-министр изменил ограничительное правило, введённое его предшественником по численному составу кабинета. Он увеличил число политических сотрудников с 10 до 15. И не зря, ибо министры правительства Эдуарда Филиппа жаловались на то, что команда не была достаточно многочисленна и не могла осуществлять контроль главных администраций. Чем занимались их десять сотрудников? Отвечали на вопросы и улучшали свой имидж.

Министры, разумеется, не избираются и они отчитываются только перед Премьер-министром и президентом Республики, а не непосредственно перед избирателями. Но поскольку каждый думает прежде всего о своей карьере, и только потом о своих обязанностях, 10 сотрудников по публичным связям не так уж много.

В этих условиях нужно было не создавать 5 дополнительных постов при каждом министре, а обеспечить, чтобы соответствующие сотрудники действовали в интересах правительства, а не в интересах своего министра. Поэтому независимо от того, чем будет заниматься каждый из советников, очевидно, что Жан Кастекс хочет, чтобы они не взаимодействовали с администрацией, а информировали министров по техническим аспектам соответствующих дел. Это всего лишь маленький шаг вперёд, и он не решает проблему.

2. Обязательное ношение масок

Как раз перед назначением на пост Премьера Жану Кастексу было поручено заняться выходом из изоляции после эпидемии Covid-19. Логично предположить, что именно он занимался предупреждением этой болезни.

После того, как предыдущее правительство заявило о неэффективности масок, Жан Кастекс сделал их ношение обязательным. Публичное мнение ошибочно трактовало смену предписаний в зависимости от доступности масок: когда их нет, они ничего не дают, а когда их много, они становятся обязательными.

Прошло восемь месяцев после начала эпидемии, но до сих пор не известно, как этот вирус передаётся и как можно избежать заражения. Поэтому смена предписаний обусловлена не доступностью масок, а стремлением нового правительства доказать, что оно всё держит в своих руках. Это не медицинская мера, это способ самоуспокоения.

Вы помните, как власти, когда вирус докатился до Европы, утверждали, что он распространяется путём контакта с твердой поверхностью. По Европе стала распространяться истерия по поводу дверных ручек. Достаточно, мол, коснуться ручки и поднести руку к лицу, и заражение и риск умереть гарантированы.

Действительно, было доказано, что вирус может оставаться активным в течение нескольких часов на дверных ручках и до двух дней на картоне. Из этого был сделан вывод о том, что письма и бандероли должны оставаться нетронутыми в течение 48 часов и только потом вскрываться. Сегодня эти предписания кажутся глупостью, и никто их не выполняет. Тем не менее, в научном плане мало, что изменилось. Сегодня в том, что касается способов заражения, мы знаем не больше, чем вчера. Замечено, что заражение через твёрдые поверхности маловероятно. «Считается», что оно осуществляется непосредственно с помощью таинственных капелек, выделяемых больным человеком. Согласно распространённому мнению, болезнь передаётся вместе с выдыхаемыми заражённым человеком капельками. Следовательно, маски нужно носить. Однако и эта теория не более надёжна, чем предыдущая.

Я помню, что так же действовали после эпидемии СПИД. Ретровирусы были обнаружены в крови и сперме. Из этого заключили, что болезнь может передаваться через укусы комаров и при фелляции. Три года подряд санитарные власти во многих странах призывали к сдержанности в этом смысле. А сегодня всем известно, что СПИД не предаётся ни комарами, ни при фелляции.

Ошибочно думать, что достаточно схватить вирус, чтобы заболеть. Наш организм приспособлен к тому, чтобы жить в условиях многочисленных вирусов. В большинстве случаев он знает, как от них защититься. Covid-19 – это болезнь респираторная. И она, как и все респираторные заболевания, передаётся по воздуху. А если это так, то маски должны быть герметичными, как те, что используются военными или в лабораториях с уровнем опасности Р4. Хирургические маски не обеспечивают защиту, так как они неплотно прилегают к лицу и пропускают во многих местах воздух.

Так что если Covid-19 передаётся так же, как и другие респираторные заболевания, что наиболее вероятно, то предупреждение её распространения должно состоять в проветривании закрытых помещений. Об этом ВОЗ заявила в самом начале пандемии.

Но есть ещё одна проблема. В последнее время во многих зданиях стали устанавливать единые системы кондиционирования воздуха. В этом случае пары, содержащие вирусы, распространяются по всему зданию, и те, кто их вдыхает, рискуют заразиться. Вспоминается эпидемия болезни легионеров (опасная лёгочная инфекция бактериальной природы), начало которой было положено на съезде Американского легиона в 1976 г. в Филадельфии. Подобным образом были заражены пациенты европейской больницы Жорж Помпиду в Париже сразу после её открытия. Потребовалась полная переделка системы кондиционирования воздуха этой гигантской больницы.

Следует различать системы кондиционирования воздуха, которые выбрасывают воздух наружу, от тех, кто работает по замкнутому циклу, распространяя возможную болезнь по всему зданию. Поэтому заражения в скотобойнях и зданиях с замкнутым циклом кондиционирования воздуха при низких температурах дают основания считать, что эта гипотеза должна быть принята в расчёт.

Но учесть эту гипотезу значит допустить, что все современные здания должны быть перестроены, как это было сделано с больницей Жоржа Помпиду. А это требует таких же денег, какие были потрачены на извлечение из сооружений асбеста.

Но высокопоставленному чиновнику лучше об этом не знать. Ничего не менять, действовать так, как это делается в других странах, и заставить всех носить маски.

3. Гамильтоновский период

Во время холодной войны канцлером Гельмиутом Колем и президентом Франсуа Миттераном был разработан франко-германский проект, реализованный Маастрихтским договором в 1992 г. Он неукоснительно соблюдается до сих пор. Стратегическая цель этого проекта состояла в конструировании наднациональной структуры, способной нейтрализовать расхождение интересов между двумя странами и обеспечить экономическое соперничество с Соединёнными Штатами, Россией и Китаем.

Все элементы этого паззла один за другим выстраиваются в определённом порядке, как это было в случае Конституционного договора.

Из-за оппозиционного настроя многих европейских стран по отношению к этой конструкции, находящейся под контролем США, сегодняшний этап труднопреодолим, но эпидемия Covid-19 позволяет немецким и французским политикам действовать в направлении создания санитарной паники. Это напоминает гамильтоновский период, когда Александр Гамильтон ликвидировал в стране систему кооперации между независимыми штатами и установил федерацию. В период с 1789 по1895 г.г. , будучи министром финансов США, он передал все долги, накопленные штатами во время войны за Независимость, федеральному правительству, лишив их тем самым независимости. Однако спустя семьдесят лет южные штаты отказались от единых таможенных прав, которые федеральное правительство пыталось ввести в интересах южных штатов, и федерализм оказался обузой, приведшей к войне Севера и Юга.

После самого длинного саммита глав государств и правительств Европейского союза Европейским советом был разработан план по восстановлению экономики после эпидемии с выделением 750 миллионов долларов. Финансирование будет осуществляться не за счёт девальвации евро, поскольку из 27 стран в нём задействованы только 19, а за счёт займа на срок 30 лет. Поэтому на ближайшие 30 лет выход из ЕС по модели Соединённого Королевства будет если не невозможен, то, по меньшей мере, крайне затруднён.

Первое время, пока предприятия будут получать дотации или им будут предоставлять кредиты, все будут радоваться. Но когда всё начнёт приводиться в порядок, и люди поймут, что их облапошили, негодования не избежать.

Этот план преподносится как чрезвычайная мера в преддверии глубокого кризиса. Но это всего лишь медийная упаковка, о чём свидетельствует тот факт, что будучи принятым Советом глав государств и правительством, этот план был направлен в Европейский парламент и соответствующие национальные парламенты, которые должны выразить своё мнение только через несколько месяцев. Всё это время так называемая «срочная» помощь будет заблокирована.

Новый план сопровождается новым бюджетом ЕС, рассчитанным на семь ближайших лет. Он полностью раскрывает природу этого союза: например, после дебатов о «европейской обороне», оборонный бюджет союза был уменьшен в два раза без каких-либо объяснений.

Такой же ход конём осуществил Жан Кастекс, поставив мечту о могуществе Коля и Миттерана, а затем Меркель и Макрона, выше стремления народов к независимости. Речь идёт о выборе чрезвычайной важности, который не удалось осуществить ни наполеоновской Франции, ни гитлеровской Геррмании. В наше время главы обоих государств прекрасно ладят друг с другом, но не их народы, а ещё меньше народы других стран Союза.

Эммануэль Макрон и Жан Кастекс согласились от имени всех французов привязать страну к ЕС на 30 лет ради 40 миллиардов евро. Но зачем? Чтобы изменить порядок вознаграждения за труд и устранить социальную пропасть между сверхбогатыми и всеми остальными? Или чтобы выиграть время и сохранить социальный мир? К сожалению, ни тот, ни другой не хотят ничего изменять, и эти деньги будут израсходованы понапрасну.

Перевод
Эдуард Феоктистов